— А мы с вами?..

— Да, мы тоже встречались, — подтвердил волшебник, но не стал вдаваться в подробности.

Наверное, именно поэтому Санат вызывал у неё доверие — когда-то в прошлом она уже убеждалась, что на него можно положиться. Да и Кларед казался таким родным не зря…

Мысли роились, перескакивая с одной тайны, над которой Санат открывал завесу, на другую, и Алрина погрузилась в себя, пытаясь разложить новые сведения по полочкам в голове. Впрочем, как ни странно, всё это казалось логичным и правильным. Возможно, когда-то уже известным? Сейчас она не всё понимала, но…

— А тем, что вы мне сейчас это всё поясняете и собрались меня чему-то учить, вы разве не вмешиваетесь?

— Не больше, чем Мара вмешалась, захватив тело бедной больной дочки нартского вождя. Основной закон равновесия позволяет мне помогать, когда люди сталкиваются с силами, которые выше их понимания. Как сейчас.

— Жаль, что вы не пришли на помощь раньше, когда Кларед ещё не решил вернуться в Орден, — с горечью сказала Алрина. — Он ведь сделал это только ради того, чтобы сразиться с Мореной. Мы оба так старались увидеть вас во сне…

— Я был тогда в другом мире, — вздохнул Санат. — Исправлял последствия вмешательства, которое могло расшатать равновесие во всём Мироздании. Но пути Мелина неисповедимы, и им лучше доверять. Вселенная и каждое существо в ней взаимодействуют настолько сложным способом, что любой механик, попытавшийся построить модель, сошёл бы с ума. Возможно, мальчик должен был уйти, чтобы ты впала в отчаяние и стала готовой пройти обучение. Но почти наверняка — не только для этого. Так обычно бывает, что за всеми последствиями не уследишь. Например, Кларед может повлиять на Орден в лучшую сторону, если рискнёт. И мало ли почему ещё события сплелись именно так, а не иначе.

— Это как же он может повлиять на Орден? — заинтересовалась Алрина.

— Давай не будем углубляться в те решения, которые зависят не от нас. Этот путь никуда не ведёт. Вот тебе, кстати, первый урок: твоя судьба зависит только от тебя самой. Никогда не списывай свои неудачи на обстоятельства или чужие действия. Иначе ты отдаёшь власть над собой им.

— Это как же, интересно, я могла повлиять на нартов, которые разорили наш замок? — ощетинилась Алрина.

— А почему они не убили тебя? — прищурился в ответ Санат.

— Я… зарезала человека, который убил мою маму. Случайно. Просто ткнула ножом куда попало, ну и попала, видимо… Да, в одну из «точек смерти».

— Тогда держи второй урок: случайностей не бывает. Ты проявила себя в том качестве, которое нарты уважают — боевой дух. Тоже отнюдь не случайно — ты уже была воином в прошлых жизнях. И заметь, в результате ты оказалась не где-нибудь, а под боком у аватары Мары в непосредственной близости от Меча.

— Обалдеть, — поразилась Алрина.

Ей на миг открылась невероятная картина из случайных, казалось бы, переплетений событий, при этом ведущих туда, где, по идее, и надлежало находиться.

— Вот-вот, — кивнул Санат.

— Но всё-таки. Вот Морена так надо мной издевалась… Или сама Мара, не знаю. Там под её дудку, похоже, много кто пляшет, та же Барама…

— Эта старая перечница ещё жива? — удивлённо приподнял бровь отшельник.

— Да. Она, можно сказать выпестовала эту аватару, и я думаю, подговорила Альвейд убить мою подругу. А потом Морена убила моего мужчину… Чего они этим добивались? И как я могла на это повлиять? — всё-таки девушке было неясно, как понимать первый урок.

— Скорее всего, они хотели сломить тебя, чтобы погасить память о божественном свете, которая даёт тебе силы противиться тьме. Но ты невнимательна. Я сказал, что лишь твоя судьба в твоих руках. Этим людям ты, скорее всего, помочь ничем не могла. И нам не узнать, каким образом их смерть вписывается в Божественный Гобелен Событий. Главное то, как ты отреагировала на это.

Алрина поёжилась. Ей не казалось, что она приняла удары судьбы достойно. Помнится, эти смерти её чуть не сломили. И застряли такой занозой в душе, что не достать: когда дело касается Морены, она ведь боится, как загнанный заяц, боится новой боли и потери дорогих людей. Из-за этого она не захотела рискнуть вместе с Кларедом и теперь потеряла его…

— Мне кажется, знай я о своей высокой миссии Стражницы Доспехов, повела бы себя лучше… — с лёгким упрёком заметила она.

— Знание или незнание неважно. Главное выбор: свет или тьма, как бы ты их ни понимала, — ответил на это волшебник. — . И в этом смысле ты победила, хоть сейчас и не в лучшем состоянии, но на то и появился я — подать руку, когда ты действительно готова упасть. Но насколько я понимаю Великую Паутину — а я, поверь, наблюдал столько переплетений судеб, сколько не снилось ни одному смертному — не будь у меня такой возможности, на твоём пути возник бы кто-то другой. Не помочь, так поддержать до моего или чьего-то ещё появления. Так ведь уже бывало?

Алрина задумалась и на ум ей сразу пришёл Мадлен: она ведь тогда не решилась бы сбежать, если бы не он. Вот только кончилось всё… опять-таки вряд ли достойно.

— Был один человек, — мрачно подтвердила она. — Но я его в итоге убила.

— Из ненависти? — уточнил Санат.

— Нет. А может, да. Я не могу внятно пояснить. В Орде у меня была наставница. Старая Ходячая Смерть, Ху. Она молилась Херну и уверяла, что у него на каждого отмерен свой срок жизни. Говорила, что нельзя убивать того, чей жизненный путь не пришёл к концу. Я пыталась почувствовать, честно, но не уверена, что у меня получилось. Он… С одной стороны он помог мне, а потом пытался… фактически продать. Человеку, занявшему наш родовой замок. Его я тоже убила в ту ночь. И точно из личных мотивов. Но в том случае я почти уверена, что оказала услугу, как минимум, большому количеству женщин.

— Сожалеешь? — спросил отшельник. — Душу скребёт?

Алрина пожала плечами, а потом помотала головой.

— Значит, всё правильно. Херн ведь не своими руками нить обрывает. Не исключено, что ты лишь вернула им какой-нибудь старый должок. Но я уверен, что это не единственный случай. Подумай.

Девушка задумалась и внезапно устыдилась собственного беспамятства: а как же Брен? Он ведь не только спас её от насильного лишения девственности, а стал её напарником и защитником на несколько лет. Поддержкой для души рядом с этой ужасной ахсарой.

— Да, вы правы. Я вспомнила ещё одного человека, который мне